Торговый баланс - Страница 109

К оглавлению

109

– Это верно.

– А о чем, – спросил Джетри, – они спорят? О древней технологии?

Мейча и Миандра переглянулись.

– Древняя технология – это начало, – ответила Мейча и отошла от стола, чтобы сесть на краешек стула.

Миандра прошла к ней и опустилась на ковер у ног сестры, поджав ноги. Лицо у нее было очень серьезным.

Помедлив секунду, Джетри сел напротив них и откинулся на спинку, делая вид, будто чувствует себя непринужденно.

– Итак, – сказал он, – спор начался с древней технологии.

– Совершенно верно, – подтвердила Миандра. – Рен Лар, конечно, желал, чтобы погодное устройство было удалено, немедленно – возможная опасность для винограда его беспокоит, и вполне оправданно. Он ведь мастер-виноградарь, и его долг – оберегать и лелеять лозы. Однако тетя Стафели решила, что ты определил меланти правильно, что лейтенант-разведчик получил должный ответ, а твоя клятва была дана должным образом. Этого Рен Лар оспаривать не мог.

Наступило затянувшееся молчание. Мейча была нехарактерно тиха: она сложила руки на коленях, распустив пальцы и глядя куда-то над левым плечом Джетри.

Джетри откашлялся. Она перевела взгляд на него.

– Однако они все еще спорят – ваша тетя и ваш кузен. Относительно вас двоих?

– Относительно меня, – уточнила Миандра с такой горечью, что Джетри поразился.

Мейча выпрямилась и положила руку сестре на плечо, однако промолчала.

– Быть Целительницей – это допустимо, – продолжила Миандра спустя мгновение уже чуть менее горько, хотя в глазах у нее горел гнев. – Но драмлиза здесь, на Ириквэй… это…

Она замолчала.

– …недопустимо, – тихо договорила Мейча. – Ириквэй освоили те кланы, которые считали, что драмлиз нужно… нужно…

– Уничтожать, – сказала Миандра, и в ее голосе снова появилась горечь. – Считается, что мутация, сделавшая возможной такие способности… что эта мутация представляет опасность для всего генофонда. Потребовали провести чистку. Вопрос решался на Совете Кланов, в самой Солсинтре, и споры кипели много дней, ибо кто может оставаться совершенно спокойным в присутствии человека, который слышит твои мысли или может переместиться от порта до центра города в мгновение ока? Оппозицию возглавила сама Глава Корвала, как рассказывают нам учебники истории, и в конце концов одержала верх. Существующим драмлизам было позволено жить, не проходя стерилизации. Кланы драмлиз сохранили свои права на брачные контракты, смешивая свои гены с общим генофондом, как им вздумается. И была образована гильдия, точно такая же, как гильдия пилотов или купцов, которая обеспечивала драмлизам защиту, как ценному коммерческому предприятию.

– Протестовавшие кланы, – сказала Мейча после короткой паузы, – оставили родную планету и обжили Ириквэй. Сначала существовал запрет и на Целителей. Его со временем отменили, поскольку стало очевидно, что Целители способствуют… социальной стабильности.

Мысленно запыхавшийся Джетри протестующе поднял руку.

– Дайте мне немного времени, – попросил он, и голос у него тоже оказался запыхавшимся. – У землян таких мутаций обычно не бывает. Вы – первая Целительница… и драмлиза… которых я вижу, и я все еще не уверен, что понимаю, почему один человек, делающий невозможное, высоко ценится, а другой, делающий нечто столь же невозможное… внушает страх.

Миандра неожиданно ухмыльнулась.

– Предрассудки не обязательно поддаются холодному рассудку – как тебе наверняка известно.

Он изумленно воззрился на нее, и Мейча засмеялась.

– Разве не все планетники тупые? Иначе зачем бы они жили среди грязи, запахов и погоды?

– Ох! – сказал он, но без возмущения, потому что они говорили правду – или то, что было правдой раньше. – Я… начинаю привыкать… и с этой стороны тоже. Обучение требует времени.

– Это пра… – начала Мейча – и застыла, повернув голову к двери.

Звук раздался снова – тихий скрежет, словно по двери со стороны коридора провели напильником.

Джетри встал и прошел к двери. Взявшись за ручку двери, он бросил взгляд на близняшек, которые настороженно сидели на своих местах. Миандра повела рукой, приглашая его открыть дверь.

Ну что ж, Он открыл замок и повернул ручку, открыв дверь достаточно широко, чтобы увидеть…

Пустой коридор.

Нахмурив брови, он опустил взгляд. Снизу вверх на него смотрели глаза цвета оливина – и что-то еще.

Джетри сделал шаг назад. Флинкс переступил через порог, высоко подняв голову. Во рту он держал серебряную цепочку, волоча рубин по полу у себя под брюхом. Как только кот вошел в комнату, Джетри снова закрыл и запер дверь. Когда он повернулся обратно, Флинкс уже был рядом с Миандрой.

Она не пошевелилась, когда крупный кот поставил передние лапы ей на колено. А потом она вытянула руку – и Флинкс наклонил голову, бросив цепочку ей на ладонь.

– Спасибо тебе, – тихо сказала она и подняла подвеску.

Расплавившийся рубин медленно раскачивался, играя на свету.

– Флинкс горд собой, – сказала Мейча. – Тетя Стафели выбросила его в корзину, предназначенную для мусоросжигателя.

Джетри подошел к Миандре и встал на колени рядом с нею и котом. Флинкс сошел с колена девочки и подскочил к Джетри, боднув его головой в бедро. Миандра посмотрела на него: в ее синих глазах светилось любопытство.

– Можно посмотреть? – спросил он, и она, не колеблясь, положила цепочку ему на ладонь.

Он сел на пятки и рассмотрел подвеску. Тонкие серебряные звенья не искривились и не почернели. Рубин оказался деформированным, асимметричным. Нижняя часть у него раздулась, словно у переполненной пластиковой бутылочки, когда давление жидкости внутри распирает ей бока так, что они готовы лопнуть.

109